Пицунда

Ландшафтный оазис у моря - реликтовая сосновая роща на мысу, намытом горной рекой. Античное поселение, византийская провинция. Последний приют Святого Иоанна Златоуста._x000D_ С XIX столетия - археологическая Мекка... Наконец, с шестидесятых годов прошлого века Пицунда и до финиша Советского Союза - модный черноморский курорт, увенчавший все ипостаси дивного места._x000D_ Сюда, в лучезарную отпускную нишу, осенью, на бархатный сезон, слетались персонажи романа, составленного из двух взаимно дополняющих книг: условно "лирической", свёрнутой в "Я", и "эпической", развёрнутой в панораму лет-судеб._x000D_ Легенды, сказы, пересказы, байки, споры, диалоги и монологи, исповеди и проповеди, прямая речь автора… Слово - в его многообразии, - оглашённое под реликтовыми соснами, в безмятежной среде, казалось, пробуждало её многовековую энергетику и резонировало с ускорявшимися ритмами будущего: всё вокруг неуловимо менялось, события, принимая неожиданный оборот, набухали темноватой символикой, лирические... _x000D_ Ландшафтный оазис у моря - реликтовая сосновая роща на мысу, намытом горной рекой. Античное поселение, византийская провинция. Последний приют Святого Иоанна Златоуста._x000D_ С XIX столетия - археологическая Мекка... Наконец, с шестидесятых годов прошлого века Пицунда и до финиша Советского Союза - модный черноморский курорт, увенчавший все ипостаси дивного места._x000D_ Сюда, в лучезарную отпускную нишу, осенью, на бархатный сезон, слетались персонажи романа, составленного из двух взаимно дополняющих книг: условно "лирической", свёрнутой в "Я", и "эпической", развёрнутой в панораму лет-судеб._x000D_ Легенды, сказы, пересказы, байки, споры, диалоги и монологи, исповеди и проповеди, прямая речь автора… Слово - в его многообразии, - оглашённое под реликтовыми соснами, в безмятежной среде, казалось, пробуждало её многовековую энергетику и резонировало с ускорявшимися ритмами будущего: всё вокруг неуловимо менялось, события, принимая неожиданный оборот, набухали темноватой символикой, лирические герои, не замечая того, начинали действовать и говорить в эпических обстоятельствах, а сквозь пестроту идей, тем, личных привязанностей и устремлений, сплетавшихся в повествовании, всё явственнее проступала история одной компании - фанатиков места и критиков времени, которым, как выяснилось, суждено было при смене геополитических вех уйти вслед за ним, невольно подведя черту под советской эпохой. Странная курортная общность, календарно возникавшая из сезона в сезон на берегу счастливого легкомыслия и драматично распавшаяся, оживает в прощальном взгляде. Что это было? Сейчас кажется - роскошное закатное облако, чудом вылепленное из мгновений и разрушенное порывом ветра.