СобСочДиРу Том 11

Очередной - уже одиннадцатый - том полного собрания сочинений Дины Рубиной. В него вошел хорошо известный многим роман "Белая голубка Кордовы" - в новой авторской редакции. И специально созданное для этого тома вступительное эссе автора. "Дочь художника, жена художника, - я всю жизнь кручусь в мире холстов и красок, вечно спотыкаюсь о расставленный мольберт, вечно ругаюсь на засилье подрамников и бутылок с разбавителями… Это все мое с детства: я и модель, я и уборщица, я и слушатель, и зритель. Всерьез полагая, что в этой области мне известно абсолютно и досконально всё, я стала обдумывать сюжет… Однажды мы с мужем оказались в компании аукционистов и экспертов. Шумное и забавное было застолье: десятки аукционных баек. Это было время такое, начало века, когда аукционные дома Европы и мира были завалены искусными подделками под русских художников: Шишкин, Серов, Левитан и Коровин, Куинджи… ну и Малевич, и Кандинский, конечно, словом - на любой вкус. И каждый из... Очередной - уже одиннадцатый - том полного собрания сочинений Дины Рубиной. В него вошел хорошо известный многим роман "Белая голубка Кордовы" - в новой авторской редакции. И специально созданное для этого тома вступительное эссе автора. "Дочь художника, жена художника, - я всю жизнь кручусь в мире холстов и красок, вечно спотыкаюсь о расставленный мольберт, вечно ругаюсь на засилье подрамников и бутылок с разбавителями… Это все мое с детства: я и модель, я и уборщица, я и слушатель, и зритель. Всерьез полагая, что в этой области мне известно абсолютно и досконально всё, я стала обдумывать сюжет… Однажды мы с мужем оказались в компании аукционистов и экспертов. Шумное и забавное было застолье: десятки аукционных баек. Это было время такое, начало века, когда аукционные дома Европы и мира были завалены искусными подделками под русских художников: Шишкин, Серов, Левитан и Коровин, Куинджи… ну и Малевич, и Кандинский, конечно, словом - на любой вкус. И каждый из гостей, перебивая другого, спешил рассказать еще какую-нибудь потрясающую, анекдотичную, а то и криминальную историю. В те годы уже был широко известен скандальный процесс над художником Ван Меегереном, который десятилетиями успешно подделывал картины великих художников, оставляя в дураках экспертов-искусствоведов. Домой мы ехали в полном молчании. Я переваривала услышанное, муж тоже о чем-то молчал. "Неужели так просто обмануть экспертов?" - наконец спросила я Бориса. "Экспертов - запросто, - задумчиво отозвался он. - Мало кто из них по-настоящему понимает в глубинной, мастеровой сути искусства. Все эти ребятки, кого ты сегодня видела, - просто бывшие мальчики и девочки с факультета истории искусств. Ни один из них не знает, что происходит с красками, когда их смешиваешь на палитре, а потом, что происходит с ними на холсте, спустя лет этак сто"".