Украденный горизонт. Правда русской неволи

Русская и советская тюремная проза имеет давние традиции, идущие от таких литературных классиков, как Федор Достоевский ("Записки из Мертвого дома"), Леонид Леонов ("Вор"), Варлам Шаламов ("Колымские рассказы") и заканчивая современными авторами, прошедшими путь от писателя до зека и обратно._x000D_ Нам кажется, будто в эпоху повсеместного распространения гаджетов и триумфа креативного класса, образ человека в телогрейке с лагерной биркой на фоне вышек с часовыми безвозвратно ушел в прошлое. Каторга, зона, тюрьма - по-прежнему вечно российские темы. Вечно актуальные, вечно кровоточащие, вечно рождающие массу безответных вопросов._x000D_ Герой книги Бориса Земцова, попадает на шконку в соответствии с русской поговоркой "от сумы да от тюрьмы не зарекайся". Это не профессиональный преступник, это обычный человек, внезапно (по своей вине или без вины) оказавшийся в необычных обстоятельствах._x000D_ Меняются правители, одна общественная формация сменяет другую, по всем направлениям наступает... _x000D_ Русская и советская тюремная проза имеет давние традиции, идущие от таких литературных классиков, как Федор Достоевский ("Записки из Мертвого дома"), Леонид Леонов ("Вор"), Варлам Шаламов ("Колымские рассказы") и заканчивая современными авторами, прошедшими путь от писателя до зека и обратно._x000D_ Нам кажется, будто в эпоху повсеместного распространения гаджетов и триумфа креативного класса, образ человека в телогрейке с лагерной биркой на фоне вышек с часовыми безвозвратно ушел в прошлое. Каторга, зона, тюрьма - по-прежнему вечно российские темы. Вечно актуальные, вечно кровоточащие, вечно рождающие массу безответных вопросов._x000D_ Герой книги Бориса Земцова, попадает на шконку в соответствии с русской поговоркой "от сумы да от тюрьмы не зарекайся". Это не профессиональный преступник, это обычный человек, внезапно (по своей вине или без вины) оказавшийся в необычных обстоятельствах._x000D_ Меняются правители, одна общественная формация сменяет другую, по всем направлениям наступает прогресс, а положение человека в неволе в России, как было, так и остается синонимом беды и боли, темой, измерением, где переплелись несправедливость, унижение, а подчас и смертельная опасность. Давняя народная мудрость про "суму и про тюрьму" не теряет своей актуальности и в двадцать первом веке._x000D_ Как выжить в неволе? Как, не просто выжить, но и остаться при этом человеком? Кого при этом выбирать в союзники и наставники? Как строить отношения с теми, с кем приходится делить пространство неволи, и с теми, кто уполномочен государством обеспечивать порядок на этом пространстве? Эти темы - главные для Бориса Земцова.