Робин Гуд

Книга Михаила Абрамовича Гершензона (1900-1942) устроена необычным образом - необычным даже для серии "Руслит", всегда сопровождающей "детские" тексты взрослыми статьями и комментариями. Повесть о благородном разбойнике, защитнике бедняков и грозе злых и жестоких богачей ("Робин Гуд"), любимая еще дедушками и бабушками нынешних юных читателей, продолжается по волей составителей большим корпусом "военных" писем и очерков. Писатель, переводчик, редактор М.А. Гершензон ушел в 1941 г. добровольцем на фронт, в ополчение. Воевал год, в августе 1942 г. погиб и был похоронен в братской могиле на границе Московской и Смоленской областей. Весь этот год он почти ежедневно писал жене и сыну письма, из которых и составлена вторая часть книги. Публикуемые целиком или частично (но без содержательных купюр), они подобраны так, что получился как бы эпистолярный роман - "Год на войне". А завершает книгу большая биографическая статья, рассказывающая и объясняющая, как и почему талантливый и образованный... Книга Михаила Абрамовича Гершензона (1900-1942) устроена необычным образом - необычным даже для серии "Руслит", всегда сопровождающей "детские" тексты взрослыми статьями и комментариями. Повесть о благородном разбойнике, защитнике бедняков и грозе злых и жестоких богачей ("Робин Гуд"), любимая еще дедушками и бабушками нынешних юных читателей, продолжается по волей составителей большим корпусом "военных" писем и очерков. Писатель, переводчик, редактор М.А. Гершензон ушел в 1941 г. добровольцем на фронт, в ополчение. Воевал год, в августе 1942 г. погиб и был похоронен в братской могиле на границе Московской и Смоленской областей. Весь этот год он почти ежедневно писал жене и сыну письма, из которых и составлена вторая часть книги. Публикуемые целиком или частично (но без содержательных купюр), они подобраны так, что получился как бы эпистолярный роман - "Год на войне". А завершает книгу большая биографическая статья, рассказывающая и объясняющая, как и почему талантливый и образованный литературовед увлекся "проектом создания нового человека", в колоссальных масштабах осуществлявшемся в нашей стране, как стал (или пытался стать) писателем на службе "первого в мире государства рабочих и крестьян". Эти три части книги (каждая по-своему, но непротиворечиво в целом) воссоздают не только образ автора, искренне и последовательно шедшего по избранному еще в юности пути, но и выпавшее ему на долю время - первую половину российского XX века.