Царицин ключ

Кир Булычев — вторая величина в отечественной фантастике XX века после братьев Стругацких. Несколько поколений читателей выросло на его книгах, а первая читательская любовь долговечна и с годами не остывает. Основатель Великого Гусляра, крестный папа Алисы Селезневой, девочки из будущего Земли, летописец трудов и дней доктора Павлыша и его друзей из экипажа межпланетного звездолета «Сегежа», лоцман на реке Хронос, соединяющей во времени разные берега России, — Кир Булычев многомерен, как сама жизнь, в его литературной вселенной есть место и шутливому розыгрышу, и едкой, беспощадной иронии, и мудрости ученого и провидца. Есть еще в российской глубинке удивительные места. Полуехтовы Ручьи, например, — затерявшийся в глухих уральских лесах поселок. Медведи здесь по утрам стреляют из древней пушки, ручной ворон говорит по-латыни, а малина величиной с яблоко. А еще есть в нем Царицын ключ — легендарный источник с живой водой... Сюда-то и прибывает фольклорная экспедиция, чтобы с головой... Кир Булычев — вторая величина в отечественной фантастике XX века после братьев Стругацких. Несколько поколений читателей выросло на его книгах, а первая читательская любовь долговечна и с годами не остывает. Основатель Великого Гусляра, крестный папа Алисы Селезневой, девочки из будущего Земли, летописец трудов и дней доктора Павлыша и его друзей из экипажа межпланетного звездолета «Сегежа», лоцман на реке Хронос, соединяющей во времени разные берега России, — Кир Булычев многомерен, как сама жизнь, в его литературной вселенной есть место и шутливому розыгрышу, и едкой, беспощадной иронии, и мудрости ученого и провидца. Есть еще в российской глубинке удивительные места. Полуехтовы Ручьи, например, — затерявшийся в глухих уральских лесах поселок. Медведи здесь по утрам стреляют из древней пушки, ручной ворон говорит по-латыни, а малина величиной с яблоко. А еще есть в нем Царицын ключ — легендарный источник с живой водой... Сюда-то и прибывает фольклорная экспедиция, чтобы с головой окунуться во всю эту волшебную круговерть («Царицын ключ»). Ну как, скажите, не отказаться, когда сосед-ученый предлагает вам чудесную сыворотку, способную сделать из вас, вполне заурядной личности, обремененной к тому же букетом различных комплексов, или выдающегося спортсмена, или гениального живописца — короче, кого угодно, в зависимости от личных пристрастий. Вот и герой повести «Умение кидать мяч» не устоял перед соблазном и согласился…