LoСоврРом Ночная сучка

Рейчел Йодер написала необычную, близкую к триллеру и магическому реализму историю о женщине, которая испытывает материнскую депрессию и выплескивает ее самым неожиданным образом. Если бы Франц Кафка был женщиной и жил в наше время, он бы создал нечто похожее. Рейчел Йодер умело работает с иронией, драмой и сатирой и отлично знает, где уместен черный юмор, а где - оголенные эмоции. К этой книге можно относиться по-разному, но - аплодисменты за фантазию и смелость. Когда она сама себя назвала ночной сучкой, это была безобидная самоирония - потому что такой она была женщиной, с чувством юмора, умеющей посмеяться над собой. Но вскоре после этого она обнаружила у основания шеи полоску жестких черных волос и спросила себя - какого хрена? Похоже, я превращаюсь в собаку, сказала она мужу спустя неделю, когда он вернулся домой из очередной командировки. Он рассмеялся, она - нет. "Ей не хотелось думать, только действовать. Только выживать. Она... Рейчел Йодер написала необычную, близкую к триллеру и магическому реализму историю о женщине, которая испытывает материнскую депрессию и выплескивает ее самым неожиданным образом. Если бы Франц Кафка был женщиной и жил в наше время, он бы создал нечто похожее. Рейчел Йодер умело работает с иронией, драмой и сатирой и отлично знает, где уместен черный юмор, а где - оголенные эмоции. К этой книге можно относиться по-разному, но - аплодисменты за фантазию и смелость. Когда она сама себя назвала ночной сучкой, это была безобидная самоирония - потому что такой она была женщиной, с чувством юмора, умеющей посмеяться над собой. Но вскоре после этого она обнаружила у основания шеи полоску жестких черных волос и спросила себя - какого хрена? Похоже, я превращаюсь в собаку, сказала она мужу спустя неделю, когда он вернулся домой из очередной командировки. Он рассмеялся, она - нет. "Ей не хотелось думать, только действовать. Только выживать. Она зарычала и слепо бросилась в толпу окруживших ее тел, ища зубами плоть. Она вся была шерстью, кровью и костями. Она вся была инстинктами и гневом". "История, наполненная гневом, одиночеством и нарочитой вульгарностью. Смакующая деконструкцию социального сценария, который навязывают женщинам, матерям". - Publishers Weekly