Прощай, Анна К.

Рассказы Леры Манович уже изрядное время присутствуют в пространстве русской словесности, находясь при этом как бы особняком - то ли природно тяготея к чуждому декларативности негромкому существованию, то ли чураясь постмодернистских игрищ со смыслами и аллюзиями и оттого не выпирая в принципе. Между тем формальные признаки успешности, как то: постоянные журнальные публикации, участие в премиальных листах, переводы на иностранные языки и выход нескольких сборников (правда, гомеопатическим тиражом) - наличествуют в полном составе. Наверное, камерность этой русской прозы можно объяснить тем, что каждый, кто соприкасается с новеллистикой Леры, оставляет ее при себе или для себя и ведет с ней непрекращающийся диалог - о женском и мужском, о телесном и чувственном, о сбыточности и несбыточности счастья, о сиюминутном и вечном. Представляется очень важным, что настоящее наиболее объемное издание прозаических произведений Леры Манович позволит широкому кругу читателей познакомиться с... Рассказы Леры Манович уже изрядное время присутствуют в пространстве русской словесности, находясь при этом как бы особняком - то ли природно тяготея к чуждому декларативности негромкому существованию, то ли чураясь постмодернистских игрищ со смыслами и аллюзиями и оттого не выпирая в принципе. Между тем формальные признаки успешности, как то: постоянные журнальные публикации, участие в премиальных листах, переводы на иностранные языки и выход нескольких сборников (правда, гомеопатическим тиражом) - наличествуют в полном составе. Наверное, камерность этой русской прозы можно объяснить тем, что каждый, кто соприкасается с новеллистикой Леры, оставляет ее при себе или для себя и ведет с ней непрекращающийся диалог - о женском и мужском, о телесном и чувственном, о сбыточности и несбыточности счастья, о сиюминутном и вечном. Представляется очень важным, что настоящее наиболее объемное издание прозаических произведений Леры Манович позволит широкому кругу читателей познакомиться с современным российским писателем, который, говоря словами девочки из одного из рассказов в этой книге, "хочет смотреть жизнь", следуя бунинской традиции, в которой даже грусть воздействует одухотворяюще.