Exit Ghost

Писатель Натан Цукерман, страдающий от недержания и импотенции, возвращается в Нью-Йорк. Вскоре он понимает, что в оставленном им одиннадцать лет назад городе (который успел стать для героя родным) всё изменилось. Вскоре он заводит на улицах мегаполиса несколько знакомств, которые ставят крест на его попытках оставаться в одиночестве. Например, он спонтанно решает обменяться домами с молодой парой. И после судьбоносной встречи с этой семьёй на смену стремлению держаться от других людей подальше приходит вожделение к девушке по имени Джейми. Она заставляет его вернуться к мыслям о физической близости и переплетении тел и сердец. Когда-то Цукерман решил, что в его жизни больше нет места для любви, скорби, желания и вражды. Но эти чувства снова ворвались в его жизнь, дав ход яркой драме, которая предлагает вниманию читателей множество интересных возможностей. «Призрак уходит» – восьмой и последний роман о Натане Цукермане, одном из самых известных героев Филипа Рота. Этот вымышленный американский писатель появляется в трилогии «Скованный Цукерман» (начавшейся с романа «Призрак писателя», экранизированного в рамках сериала «Американский театр»), романе «Другая жизнь» и «Американской трилогии». Дебютировал он в роли второстепенного персонажа романа «Моя мужская правда». Цукерман – рассказчик фильма «Американская пастораль», экранизация одноимённого первого романа «Американской трилогии». Настоящее издание – часть опубликованной в 2016 году серии издательства Vintage Books, в которую вошли все книги Рота с новыми обложками. Книга на английском языке. Returning to his hometown to find that all has changed, Nathan Zuckerman - incontinent and impotent - comes back to New York, the city he left eleven years before. Walking the streets he quickly makes several connections that explode his carefully protected solitude. In a rash moment, he offers to swap homes with a young couple. And from the moment he meets them, Zuckerman wants to exchange his solitude for the erotic allure of the young woman Jamie, who draws him back to all that he thought he had left behind: intimacy, and the play of heart and body. Suddenly involved, as he never wanted or intended to be involved again, with love, mourning, desire and animosity, Zuckerman plays out an interior drama of vivid and poignant possibilities.