The Anatomy Lesson

Сороковой день рождения Натана Цукермана уже в прошлом, и с каждым днём эта знаменательная дата погружается в пучину минувших дней всё глубже… вместе с его волосами и его самым успешным романом. На сей раз писателя мучает загадочная болезнь: мучительная боль начинается в его шее и плечах, проникает в его туловище и постепенно лишает его контроля над собственной жизнью. Всё бытие Цукермана вращалось вокруг его работы, а теперь он физически не может написать ни единой строчки. Он мечется от одного врача к другому, но медицина не может определить причину боли. А положить ей конец и вовсе никто не в силах. Писатель даже начинает задаваться роковым вопросом: могут ли его предыдущие книги быть причиной этих мучений? Пока Натан разбирается в своих мыслях и подозрениях, он пытается утопить боль – сначала в антибиотиках, затем в алкоголе; доходит и до более экзотических средств. Во имя исцеления Цукерман готов рискнуть собственной жизнью. Да что там, он готов задуматься о смене профессии! На какие жертвы ему придётся пойти? Роман Филипа Рота «Урок анатомии» – третья книга трилогии «Скованный Цукерман», начавшейся с романа «Призрак писателя» (экранизированного в рамках сериала «Американский театр»). Натан Цукерман по праву считается одним из самых известных героев Рота: помимо упомянутого цикла, он появляется в «Американской трилогии» (начавшейся с романа «Американская пастораль») и в романе «Призрак уходит». Впервые читатели познакомились с ним в романе «Моя мужская правда». Настоящее издание – часть опубликованной в 2016 году серии издательства Vintage Books, в которую вошли все книги Рота с новыми обложками. Книга на английском языке. 'The Anatomy Lesson is a ferocious, heartfelt book - lavish with laughs and flamboyant inventions' John Updike With his fortieth birthday receding into the distance, along with his hairline and his most successful novel, the writer Nathan Zuckerman comes down with a mysterious affliction - pure pain, beginning in his neck and shoulders, invading his torso, and taking possession of his spirit. Zuckerman, whose work was his life, finds himself physically unable to write a line. He treks from one doctor to another, but none can find a cause for the pain and nobody can assuage it. Could it be, he wonders to himself, that the cause of the pain is nothing less than the books he has written? As he grapples with this possibility, he tries an onslaught of painkillers, then vodka, and finally marijuana. He contemplates threatening the pain with suicide, attempting to scare it out of his system. He toys with the prospect of a dramatic career change. What will it take for the pain to finally leave him alone?