Следы на снегу. Краткая история сибирского панка

Несмотря на бешеную популярность "Гражданской Обороны" и Янки, сибирский панк как целое, несводимое к своим частям, для большинства всё ещё terra incognita. Мирослав Немиров, "Инструкция по выживанию", "ПУТТИ", "Закрытое Предприятие", Манагер, "Чёрный Лукич", "Промышленная Архитектура", "Кооператив Ништяк" и другие - забытыми этих деятелей сибирской волны не назовёшь, но и объяснить, кто они, откуда взялись, куда шли или идут, мало кто в состоянии. Миф об этих не всегда приветливых интеллигентных молодых людях, топчущихся по грязным сугробам Омска, Томска и Новосибирска и по сей день поражающих нас то звериной серьёзностью, то глумливым хохотом своих песен, сложился давно: настала пора его углубить, детализировать, а главное - дать голос самим участникам этой уникальной сцены, как живым, так и мёртвым. В основу книги легли интервью, взятые Владимиром Козловым для документального фильма "Следы на снегу" (2014), тексты из старого самиздата ("Сибирская Язва", "Контр Культ Ур'а",... Несмотря на бешеную популярность "Гражданской Обороны" и Янки, сибирский панк как целое, несводимое к своим частям, для большинства всё ещё terra incognita. Мирослав Немиров, "Инструкция по выживанию", "ПУТТИ", "Закрытое Предприятие", Манагер, "Чёрный Лукич", "Промышленная Архитектура", "Кооператив Ништяк" и другие - забытыми этих деятелей сибирской волны не назовёшь, но и объяснить, кто они, откуда взялись, куда шли или идут, мало кто в состоянии. Миф об этих не всегда приветливых интеллигентных молодых людях, топчущихся по грязным сугробам Омска, Томска и Новосибирска и по сей день поражающих нас то звериной серьёзностью, то глумливым хохотом своих песен, сложился давно: настала пора его углубить, детализировать, а главное - дать голос самим участникам этой уникальной сцены, как живым, так и мёртвым. В основу книги легли интервью, взятые Владимиром Козловым для документального фильма "Следы на снегу" (2014), тексты из старого самиздата ("Сибирская Язва", "Контр Культ Ур'а", "Тусовка"), мемуары участников сцены и многие другие источники. Хронологические рамки повествования - с зарождения сибирского панка и до смерти Яны Дягилевой, то есть речь в книге идёт в первую очередь о советском периоде. Воссозданная в этом объёмном томе история неизбежно оказалась "краткой", но написать "полную" пока никому не под силу: ведь она ещё не закончилась.